Эта фотография в своё время облетела весь мир и стала символом надежды. Надежды на возвращение мирной жизни, в которой нет места взрывам снарядов, а в доме всегда есть еда. Люди, пережившие блокаду, помнили её всю жизнь.
Не забывали ни на минуту о ней и в семье Опаховых. Именно они изображены на этой фотографии, мама и две её дочери, Лора и Долорес. Их снял военный корреспондент неподалёку от Невского проспекта весной 1942 года.
«Ленинградцы на прогулке».
Вероника Александровна Опахова узнала о существовании этой фотографии уже после войны и совершенно случайно. Она сидела в гостях у приятельницы, тоже пережившей блокаду вместе с детьми. В это время сын её подруги пришёл домой и рассказал, что видел фотографию тёти Рони (так он называл Веронику Александровну) и её дочек, Лоры и Долорес, в Музее обороны. И называлась она «Ленинградцы на прогулке». Тогда она попросила дочь сходить в музей и попросить отпечатать этот снимок для них, тех, кто изображён на нём.
Блокадный Ленинград.
Весной 1942 года они на самом деле вышли на прогулку, Вероника Александровна и две её дочери, неподалёку от Невского проспекта и столкнулись с военным корреспондентом. На первый взгляд, в фотографии нет ничего необычного. Правда, 13-летняя Лора, опирающаяся на палочку, похожа на глубокую старуху, а четырёхлетняя Долорес пытается подпрыгнуть на ходу. Но не может этого сделать, потому что её коленки налиты жидкостью, а ножки, тоненькие как спички, очень слабы.
Мама выводила девочек на прогулку по двум причинам: Лоре, пережившей паралич на фоне дистрофии, врач посоветовал побольше гулять, чтобы набираться сил и разрабатывать мышцы. Да к тому же, передвигаясь медленно по городу и рассматривая происходящее вокруг, младшая дочь забывала о том, что хочется есть. Дома она отвлекалась единственным способом: сидела и методично резала ножничками бумажки, отчего на пальчиках у неё образовывались жуткие мозоли. Если мама или старшая сестра отбирали у неё ножницы, она снова брала бумажки и рвала их на мелкие кусочки.
На улице же создавалась какая-то иллюзия жизни. Они шли, радовались тёплому солнцу и тому, что они пережили страшную, голодную и морозную зиму. Их маршрут повторялся каждый день, а сама прогулка стала и для них, и для тех, кто позже смотрел на их фотографию, символом надежды.
В 1941 году погиб на переправе через Ладогу отец девочек и муж Вероники Александровны, музыкант и дирижёр, работавший с любительскими оркестрами. А ещё он прошёл обучение, как медик. Кроме Лоры и Долорес, в семье была ещё одна дочь, Берта, она тоже пережила блокаду, как и вся семья. В июле 1942 года их всех вывезли в эвакуацию в Сибирь, где семья Опаховых долго ещё приходила в себя от пережитого ужаса.
Позже, когда составитель «Блокадной книги» Алесь Адамович и Даниил Гранин нашли Веронику Александровну и решили записать их рассказ для готовящейся книге о самых тяжелых испытаниях Ленинграда, мама и старшая дочь вспоминали обо всём с большой неохотой. Лора, когда пришла в музей с просьбой отпечатлеть им снимок, едва не упала в обморок, увидев себя на фотографии.
В её памяти навсегда сохранились слова доктора, рассказывающей маме о том, что умерла ровесница Лоры, у которой был точно такой же диагноз. И по сути, мама должны была готовиться к тому, что старшая её дочь не выживет. Но Вероника Александровна продолжала бороться, а вместе с ней и Лора. Это была удивительная, неистребимая жажда жизни.
Через восемь лет после окончания войны Вероника Опахова встретила эту женщину врача. Она узнала Веронику Александровну, стала расспрашивать о семье и задала вопрос: «Лора, конечно, умерла?» Лора же стояла рядом с собственным ребенком на руках. И это было настоящее чудо. Им всем помогло их страстное желание жить. Тогда же, в музее, Лора Михайловна расплакалась, а один из сотрудников взялся её утешать и говорить о том, что фотография эта старая и тех, кто на ней изображен, уже и в живых-то нет. А женщина, выдавшая снимок, узнала Лору и тихо сказала своему коллеге: «Вы видите, это она сама!»
Они все выжили, Вероника Александровна и три её дочери. Только муж, Михаил Опахов, с фронта не вернулся. Долорес, Лора и средняя Берта, которой нет на снимке, создали свои семьи. Они рассказывали детям и внукам об ужасах войны, и желали всегда друг другу и всем близким мирного неба и тёплого хлеба на столе. Для них это не были пустые слова. Каждый раз, глядя на эту фотографию, которая хранилась на первой странице в семейном альбоме, они плакали, мама и все три сестры. И всё равно смотрели на неё. |
