Правила жизни Стиви Уандера

Я НЕ ТАКОЙ СТАРЫЙ, чтобы вы считали меня создателем R’n’B.

ДА, МОЖЕТЕ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ СЛЕПЫМ, но я отличаю свет от тьмы, а для жизни этого достаточно.

ГОВОРЯТ, какое-то время после рождения я мог видеть. Вы ведь знаете эту историю? Я родился недоношенным, и меня положили в кувез, но доктор подал туда слишком много кислорода и разрушил мои глаза. Это было в Сагино, штат Мичиган. А потом, когда я вырос и когда про меня узнали, я вернулся в Сагино и отправился в тот самый госпиталь. Они решили, что я хочу засудить этого доктора ко всем чертям, но я просто хотел оказаться в том месте, где появился на свет.

ПРИ РОЖДЕНИИ МНЕ ДОСТАЛИСЬ ДВА ПОЛЕЗНЫХ ДЛЯ ЖИЗНИ КАЧЕСТВА: смышленость и бедность.

ИНОГДА МНЕ КАЖЕТСЯ, что быть слепым — это дар божий, потому что я, наверное, не продержался бы и минуты, если бы увидел мир, который существует вокруг.

ДУМАЮ, МЫ НЕ ИМЕЕМ ПРАВА НАЗЫВАТЬСЯ СОЕДИНЕННЫМИ ШТАТАМИ, если наши люди разъединены.

ПОКА ЕСТЬ ЖИЗНЬ, пока с миром что-то не так, пока люди не могут преодолеть беды и пока люди не пытаются преодолевать их, пока есть насилие, разрушение, ненависть и фанатизм, пока есть тела, в которых нет души, — пока все это существует, мне будет что сказать.

Я НЕ МОГУ РЕШИТЬ НИЧЬИХ ПРОБЛЕМ. Но я могу создать музыку, которая подтолкнет людей к решению.

МУЗЫКА — это то, что пробуждает в нас память. Чем дольше какая-то мелодия живет внутри нас, тем больше воспоминаний нанизывается на нее.

ПОЧЕМУ ЕСТЬ СБОРНИКИ «ЛУЧШИЕ ПЕСНИ», но нет «Худших песен»? Я бы свои послушал.

Я НЕ СКАЧИВАЮ МУЗЫКУ. В этом действии нет уважения к музыке как к искусству, и такое отношение обесценивает ее. С другой стороны, это лишь отражение мира, где мы живем: отсутствие уважения к искусству, отсутствие уважения к женщине и отсутствие уважения к самой жизни.

ЖИЗНЬ МЕНЯЕТСЯ СЛИШКОМ БЫСТРО, чтобы говорить «я поступал так и буду поступать впредь». Я делаю то, что считаю правильным сегодня.

КОГДА-ТО Я ОЧЕНЬ ХОТЕЛ СТАТЬ ЭЛЕКТРИКОМ, и мне кажется, общество готово к этому. Со всеми этими современными технологиями мы уже имеем слепых врачей и слепых программистов. Так кому помешает слепой электрик?

НЕЛЬЗЯ ПОСТРОИТЬ ЖИЗНЬ на чужих ожиданиях.

У КАЖДОГО ЕСТЬ ДАР. Но что бывает с тем даром, который ты не используешь? Правильно: его у тебя забирают.

СКАЗАТЬ, ЧТО Я ДОСТИГ ПИКА, — это для меня как сказать, что Господь наигрался со мной. Ну нет, я не готов в это поверить.

«НЕВОЗМОЖНО» — это неприемлемое слово.

Я ЛЮБЛЮ РАЗГЛЯДЫВАТЬ ЛЮДЕЙ. Вот только увидеть для меня — значит потрогать.

ДУМАЮ, ЕСЛИ КОГДА-НИБУДЬ Я СМОГУ УВИДЕТЬ ПИАНИНО, оно окажется именно таким, каким я его представляю.

Я МОГУ ЗАСИДЕТЬСЯ В СТУДИИ ДО ЧЕТЫРЕХ УТРА, и многие, знаете, ловко этим пользуются. Они звонят в ночи своим женам и говорят: «Дорогая, прости, я задерживаюсь. Я сейчас в студии, со Стиви. Да-да, он за пианино, играет Fingertips (один из первых хитов Уандера. — Esquire)». И он вешает трубку, а я в этот момент спокойно сплю в своей кровати за сотню миль.

ЕСЛИ НЕ ПРИВЫК СПРАШИВАТЬ — никогда не узнаешь правды.

КОГДА УМЕРЛА МОЯ ЖЕНА, я спросил: «Господи, почему не я?» Но Господь не любит, когда мы задаем такие вопросы.

ЛЮБОВЬ — ЭТО ЛЮБОВЬ. Она возникает у мужчины к женщине, у женщины к мужчине, у женщины к женщине и у мужчины к мужчине. Да, кто-то чувствует потребность жить с человеком своего пола — что ж, люди таковы. Вот только я думаю, что некоторые люди, называя себя геями, ошибаются. Они просто запутались.

У МЕНЯ СЕМЬ ДЕТЕЙ, так что кое-что о жизни я знаю.

Я НИКОГДА НЕ ДУМАЛ, что доживу до того дня, когда не станет Рея Чарльза. Но скорбь — это еще одно свидетельство того, что ты действительно существуешь.

И ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ ПРОХОДЯТ, как день.