Прощай, плацкарт!

Советская эпоха, как феникс, умирает в очередной раз: теперь — с отменой плацкартных вагонов. Мы с головой ушли в ностальгию и вспомнили вареные яйца, проводниц, бенефис пьяных дембелей и другие артефакты прекрасной эпохи.

Первое, что принимается делать типичный пассажир плацкартного вагона после того, как поезд трогается, — это лихорадочно питаться. На крошечный столик вытаскиваются курица гриль в промасленной бумаге, вареные яйца, лучок, бутерброды с сервелатом и прочие огурцы-помидоры-сало. Есть что-то в этом чревоугодии нервное, пугливое. Некоторые проницательные антропологи объясняют все атавизмами крестьянского сознания: еще каких-то пару поколений назад Россия была преимущественно сельской страной, большинство жителей которой передвигалось по железным дорогам крайне нечасто. А еда, как известно, для традиционного человека, — символ надежности и прочности, а также жертва, призванная умиротворить непонятного Железнодорожного Бога.

Общение с проводницами — важнейшая часть ритуала поездки в плацкарте. В купейных вагонах проводницы работают по принципу горничных в отелях, это неинтересно, а в демократических вагонах постоянно взаимодействуют с пассажирами, раздавая белье, утихомиривая пьяных и возя тряпкой по ногам едва проснувшихся. Символ строгой материнской заботы проводницы — «стакан чаю» (с) в оловянном подстаканнике. Правда, эта культура начала потихоньку умирать задолго до смерти плацкарта: в последние годы все уныло брели с пластмассовыми стаканчиками к безликому кулеру с кипятком. Проводницы плацкартных вагонов всегда были готовы взять на борт не обеспеченного билетом бедолагу. Которому, однако, приходилось зачастую взбираться на третью, багажную полку. Иностранцы, которым случается объяснять данный феномен, не в силах вообразить, как можно двое суток ехать, к примеру, до Тюмени, в эфемерном пространстве под вибрирующим потолком.

Во время остановок на вокзальных и полустаночных перронах торговали и торгуют чем угодно: от пирожков с брусникой до гжелевских ложек. Самый же душераздирающий товар перронных коробейников — гигантские мягкие игрушки, особенно распространенные в городе Жлобине по минскому направлению. Один из самых галлюционаторных эпизодов великой кинокартины Киры Муратовой «Настройщик» — это сцена с плюшевыми тиграми, слонами и крокодилами, лезущими в вагонные окна.

С гигантской сетью советских железных дорог, конечно, связано множество занятных мифов и легенд. Одна из самых красивых баек повествует о Дэвиде Боуи, который 40 лет назад, возвращаясь с японских гастролей, зачем-то ехал много дней в Транссибирском экспрессе из Хабаровска в Москву. Сам рок-идол не раз вспоминал, как он выходил из вагона в ярко-желтой шубе, вызывая оторопь граждан. Конечно, ехала звезда в каком-нибудь комфортабельном СВ, но не хочется отказываться от фантазии, что певец-инопланетянин прочувствовал всю тяжелую мощь плацкартного.

Сильно выпивших людей в плацкартных вагонах в принципе было хоть отбавляй на любом маршруте, в любое время года и суток. Но особый аттракцион — ехать вместе с дембелями, которые празднуют окончание отбытия священного долга перед Родиной. В ассортименте весь набор сильных ощущений (слуховых, зрительных и обонятельных), а еще путаные рассказы про службу, джигитовка и появляющийся под занавес полицейский патруль, высаживающий невменяемых рядовых запаса на пустынном полустанке.

Поездка на дальнее расстояние по России, причем при условии отсутствия излишнего комфорта, — наиболее верный способ испытать экзистенциальную тоску. Бедную сиротливую красоту русских пейзажей и хтонь постсоветских железнодорожных станций описывать можно бесконечно, но достаточно вспомнить первую строчку из одной старой песни Бориса Гребенщикова: «8200 верст пустоты, а все равно нам негде ночевать».

Известный эффект особой коммуникабельности, охватывающей людей в обществе незнакомых попутчиков, в плацкартной общаге усиливается в разы. По сути, советский экономкласс поездов был уникальным местом встречи граждан из разных социальных кругов: от пытающихся тихо пережить путешествие безропотных интеллигентов и хлопотливых пенсионерок до повидавших виды слесарей и студентиков с гитарками.

Массовые вагоны вдохновили множество писателей, кинорежиссеров и даже современных художников (из творчества последних можно вспомнить инсталляцию Ильи Кабакова «Красный вагон»). В советское время было снято множество фильмов — от посконных детективов до светлых мелодрам, — сюжет которых так или иначе связан с народными вагонами.

Плацкартный вагон был начинен всевозможными советскими артефактами. Главным из которых была радиоточка, то есть такая дырка над никогда толком не закрывающимся окном, из которой в 8 утра на тебя начинает орать радио «Маяк», а в отдельных злостных случаях — и вовсе «Русский шансон».