Что киргизу хорошо, то русскому не понять

Кыргызстан оберегает свои традиции, уникальные по меркам современного мира. Здесь играют в козлодрание, обдувают детей и торговые лавки дымящимся можжевельником от сглаза, а за стол в юрте рассаживаются согласно четкой системе. Про другие обычаи, которые можно встретить, посетив Кыргызстан, читайте в нашей подборке.

Людей в войлочных головных уборах можно увидеть на улице Бишкека или Оша как в удушающую жару летом, так и лютым холодом зимой. А все потому, что здесь до сих пор жива традиция определять статус мужчины по его колпаку. Простые люди традиционно носили низкие колпаки, а представители высших слоев — более вытянутые. Люди старшего возраста и имеющие особый статус по традиции носят «бакай калпак»: головной убор из белого войлока с черными пересекающимися окантовками и ручной вышивкой.

Самая популярная национальная игра кок-бору чем-то напоминает поло, где вместо мяча используется туша козла или ее муляж. Основная цель — забросить козла на специальное сооружение на территории команды-противника или доскакать с ней до ранее оговоренного места где-нибудь на вершине горы. В начале сентября 2016 года в Киргизии прошли вторые Всемирные игры кочевников, призванные сохранять боевые искусства и игры кочевых народов и возрождать к ним интерес. Помимо кок-бору в программу игр вошли разные виды борьбы, в том числе на поясах, конные скачки, стрельба из лука и комплексные охотничьи игры.

На рынках в Киргизской Республике можно часто увидеть женщин, разгуливающих вдоль рядов с дымящимися ступами и обмахивающих этим кислым пронизывающим дымом каждый второй ларек. В ступах дымится арча (можжевельник), и ее дым считается отличным средством от сглаза и злых духов. Таким образом эти женщины скромно, но все же зарабатывают: без спроса обдувают лавку, и ее хозяин уже оказывается вынужден заплатить небольшую сумму, часто 10–20 сомов (1 рубль = 1,06 сома).

Искусство изготовления киргизских юрт боз-уй недавно вошло в список наследия ЮНЕСКО. Юрта продолжает занимать важное место в жизни киргизов: в них живут семьи во время сезонного перегона скота, для детей кочевников в юртах организованы детские сады, по всей стране юрты используются как временные точки продаж или места общественных встреч. Стоимость юрты варьируется в зависимости от ее размера, вместительности и материалов: самая дешевая будет стоить порядка 80 000 руб., а что касается самой дорогой — совершенству предела нет. На форумах можно увидеть объявления по продаже юрт как за $3000, так и за $15 000. При этом срок службы юрты намного дольше, чем у среднестатистической иномарки, — примерно 25 лет в кочевых условиях.

Юрта занимала и продолжает занимать важное место и в похоронных обрядах. Даже в Бишкеке во дворах между пятиэтажками можно иногда увидеть поминальные юрты. Семья покойника возводит юрту, оставляет усопшего в ней на две ночи и три дня и позволяет таким образом всем родственникам, знакомым и соседям проститься с ним. Близкие родственники ушедшего при этом остаются в юрте круглые сутки.

Ала-качуу, обряд похищения невесты, в Киргизии сохраняется до сих пор, хотя с ним усиленно борются правозащитные организации. По их данным, более 15 000 девушек ежегодно становятся жертвами обряда несмотря на то, что он уголовно наказуем. При этом лишь небольшое количество краж постановочное, большинство девушек крадут насильно. Если невесту украли, то она обязана будет выйти замуж за своего похитителя. Финальным жестом ала-качуу становится белый платок: если старшая женщина в семье надевает его на голову девушке, та становится невестой. Если невеста пытается сбежать, обычно поперек порога ложится мать или бабушка жениха. Девушка по местным обычаям не имеет права оскорбить старшего — перешагнуть через него. Общественные организации в Киргизии ведут большую просветительскую работу: выпускают плакаты, в которых подробно рассказывают, что делать в случае кражи, призывают старшее поколение отходить от старых обрядов, публикуют социальные ролики, в которых говорят о важности самостоятельного выбора девушки.

Путешествуя по Киргизии, обращаешь внимание на удивительную привязанность местных жителей к списанным грузовым контейнерам. Из них в Бишкеке по принципу LEGO составлен целый рынок, из них же получаются отличные гаражи и офисные помещения, а два-три контейнера подряд с вырезанными окнами превращаются в дачу. Один контейнер стоит чуть менее $1000, в разы дешевле хорошей юрты, а возводится почти так же быстро. В общем, киргизы не отстают от современных трендов в архитектуре и вовсю следуют принципам вторичного использования.

Путешественники, планирующие поездку в Киргизскую Республику, должны быть готовы к ежедневным гимнастическим увертюрам, которые им придется совершать, садясь за стол. Дело в том, что здесь принято есть, сидя на циновке на полу, а если не на полу — то на приподнятых платформах, имитирующих пол. Если в начале застолья сесть на пол обычно не представляет особого труда, то после обильного пира, продолжающегося не один час, встать из-за стола получится, только держась за соседа.

На особо важные события и праздники в Киргизии принято резать барана. При этом разные его части будут предназначены разным гостям вокруг стола — в зависимости от их положения. Голова барана чаще всего подается самому почетному гостю, хвост — почетной гостье, а подвздошная (тазовая) кость — старейшине. Счастливчик, получивший голову, должен вырезать глаза барана и разрезать их пополам, поделившись деликатесом с другим гостем, которого он бы хотел чаще видеть. Нёбо обычно дарится молодой женщине, в то время как левое ухо остается у хозяина, а правое отдается детям.

Омен перед едой и после еды уже не воспринимается в Киргизии как религиозный обряд, хотя свои корни берет именно в мусульманстве. Поднеся обе ладони к лицу и произнеся «омен», киргизы таким образом благодарят за стол. Обычно омен совершается совместно, включая гостей. В конце любого праздника, успешных переговоров или простого употребления пищи старший из присутствующих или почетный гость произносит благодарственные слова и дает небольшое напутствие, а потом все собравшиеся одновременно совершают омен. После омена брать еду со стола не принято.